Быть вместе или Любовь где-то рядом     Автор -  Ветерок      Мичиру довольно потянулась, сев на кровати. Эта ночь была необыкновенной. Человек, спящий рядом, не шевельнулся в ответ на её движение и Мичиру, подняв бровь, посмотрела на него.    "Какое шикарное тело... Рисовать его было одно удовольствие. А спать с ним – другое...". Мичиру улыбнулась своим мыслям и снова легла рядом. Она оплела руками широкие плечи и прижалась грудью к спине, целуя шею. Девушка губами отодвинула край подушки, открывая светлые волосы. Человек пошевелился и, не раскрывая глаз, подгрёб Мичиру под себя. Она начала его спихивать. - Фу, эгоист... Мне же дышать надо, я не могу, как ты – жить под подушкой..., - Мичиру смотрела в его абсолютно не сонные зеленые глаза, с падающими на них прядями волос. Через несколько мгновений стало ясно, что не спят у него не только глаза... - Иди ко мне... Я хочу тебя снова... - Шионо... Я устала, и вообще, пора вставать. Мне надо в студию... - Я не Шионо. Шионо позировал тебе на прошлой неделе, Мич. - Да? – художница не выглядела смущённой, - просто он тоже любит приставать по утрам... - О боже, Мич! Ты уже переспала с половиной натурщиков Токио! Ты что, хочешь охватить всех? - Нет, только традиционно ориентированных..., - Мичиру поняла, что уже действительно пора вставать. Она спустила ноги с постели и грациозно поднялась, зная какое впечатление производят волосы цвета морской волны, струящиеся по совершенной спине и... всё остальное. Тихий стон подтвердил её ожидания. - Тебя саму рисовать нужно... - Вставай, блондин моей мечты, так и быть, в качестве исключения я сделаю для тебя кофе.    Мичиру неторопливо шла из студии. У неё в голове была задумка картины, но не было подходящей натуры. Она мысленно перебирала в голове всех молодых людей, которых рисовала ранее, но ни один из них не подходил по основному параметру – они были широковаты в кости. То есть, их сложение было безупречно, но бескомпромиссная трапеция в центре сюжета ей была не нужна. Её картина требовала чего-то более хрупкого.    "Но не слишком". Мичиру поморщилась, вспоминая предложивших свои услуги задохликов. Ей подходили по типажу несколько парней, но они были нежно голубого окраса, и Мичиру не хотела с ними работать из принципа. Никакого ущемления прав, упаси боже! Просто после работы ей требовалась разрядка, причём, вполне конкретная, а они не могли ей её предложить... Неожиданно девушка увидела то, что так безуспешно искала. У фонтана под большим циферблатом стоял обалденной красоты парень и нетерпеливо посматривал на свои ходики.    "Блондин. То, что надо. Высокий, но не чересчур. Плечи выделяются, но не довлеют над фигурой..., которая очень даже ничего... Так, не отвлекаемся. Бедра – норма. Талия – есть, и она подвижна. Хорошо. Длина ног – идеальна. Руки – пластичны и гармоничны. Интересно, какая у него форма пальцев... Грудная клетка – без излишеств. Пиджак, правда, скроен как-то... будто у него грудь. Ладно. У меня он будет без пиджака...". Мичиру была удовлетворена осмотром. Оставалось проверить характеристики, не имеющие никакого отношения к внешности.    Несколько минут наблюдения позволили выяснить, что парень определённо предпочитает мужчинам женщин. Во всяком случае, он провожал одобрительным взглядом каждую достойную внимания девушку. Как художник, Мичиру была согласна с его выбором объектов одобрения.    "У него неплохой вкус...". Теперь она была уверена, что сможет понравиться ему. И ещё он умел ждать. Парень не суетился, не бегал уточнять у прохожих, верно ли идут его часы, не расхаживал нервно взад-вперёд, и не злился на задержку. Во всяком случае, не показывал этого.    "Он, пожалуй, сможет позировать". Мичиру не любила связываться с непрофессионалами. Лучше потерять во времени, подыскивая подходящий типаж, чем в нервах, мучаясь с неопытной моделью.     Парень под часами подходил ей по всем критериям. Мичиру тихо вздохнула и пошла на штурм. - Позвольте поинтересоваться, вам никогда не приходилось позировать для картин? – ответом ей был удивлённый, но заинтересованный взгляд. "О боже, какой поразительной чистоты глаза... Этот серый цвет – то, что мне нужно... Чудно!" - Просто я смотрю, что ваша девушка не торопится, а у меня горит картина по срокам... Вы выглядите достаточно подходящей натурой для неё. - Мне никогда не приходилось позировать, - парень улыбался уже только ей, - Но ваше предложение звучит интригующе. Что вы рисуете? - Ветер, - она увидела, что парень вздрогнул, но быстро взял себя в руки. - Ветер? Почему именно ветер? - Не знаю, что вас так в этом взволновало, но у меня родилась идея – изобразить летящего в струях ветра парня. Молодого, сильного, но влюблённого в ветер... Красота в центре стихии, - художница увлеклась описанием задумки, и не видела изменившегося лица и прорезавшейся весёлости потенциального натурщика. - Так вам нужен парень в центре? - Ну да. И вы мне подходите, - Мичиру не понимала, почему её собеседник смеётся, но она решила быть настойчивей, - Не будете против, если мы перейдём на "ты"? Написание картины долгий, и, я бы даже сказала, интимный процесс. "Вы" здесь как-то чужеродно, не находите? - Я не против. А кто ты? - Я? Ах, да... я не представилась, - Мичиру покраснела под насмешливым взглядом серых глаз, - Кайо Мичиру. Я художница. И скрипачка. Когда закончу эту картину, поеду в турне по Японии. - Надо же... А я Тено Харука. Гонщик. И ещё всего понемногу. Но больше, все-таки, гонщик. - Вот и познакомились. Харука, мы будем ждать дальше, или пойдем, я покажу тебе студию?    Риоко не появилась и ещё через отпущенную ей пару минут. Харука ждала её не по собственной воле. Но та должна была вернуть ей учебник и конспект пропущенных лекций. Харука ругала себя последними словами, что дала их этой взбалмошной девице.    "Наверняка, она даже не открывала их. И приходить не собиралась. Теперь ждёт, чтобы я сама пришла за ними к ней на дом. Ну уж, нет". К слову сказать, эти лекции были нужны ей не особо, и Харука "великодушно" решила подарить их Риоко. А заодно посмотреть в лицо этой мелкой обманщице, когда та придёт в университет, не дождавшись прихода Харуки.    Так что девушка со спокойной совестью пошла вслед за художницей. Она обдумывала свою линию поведения, не понимая, что толкнуло её согласиться на позирование. Никогда раньше её это не привлекало. Но в то же время Мичиру была очень красива.    "Да, это, вполне логичная причина. Но она думает, что я парень. И девушками не интересуется".    Таким образом, вопрос оставался открытым. Харука не знала, что будет делать, кода придёт в студию, но положилась на удачу. Та её ещё никогда не подводила. "Она видит во мне мальчика? Ну что ж, поиграем в мальчика". - Что-то не похоже, что в этом доме размещается студия, - сказала Харука, оглядывая высотное здание, я в таком живу, а ты – работаешь... - Я чаще всего работаю на дому. Эта атмосфера для меня более комфортна. - Ааа..., - глубокомысленно протянула Харука, понимая, что её ведут, как дурочку. "Как дурачка" - поправила она себя. Мичиру продолжала щебетать о картинах и концертах, напропалую кокетничая, и Харука представляла себе лицо художницы, когда она разденется. А что та попросит её раздеться, гонщица не сомневалась. Они поднялись на двенадцатый этаж. Войдя в квартиру, Харука первым делом подошла к окну. С такой высоты открывался приличный вид. Да и пейзаж был неплох. С тридцать четвертого этажа, на каком жила Харука, были видны лишь другие высотки. - У тебя здесь красиво... - Это ты красив, - Мичиру была искренна, произнося эти слова. Парень был ожившей версией её картины, не хватало только движения пшеничного чуба над глазами. Она улыбнулась этому сравнению. Внезапно ей захотелось нарисовать не абстрактный образ человека в ветре, а именно Харуку.    А та потянулась вверх, открывая форточку. Словно именно этого и ждавший шаловливый ветерок проник в комнату, и пошел хулиганить, шевеля лёгкие предметы и играя шторами. Харука подставила ему лицо, и ветерок забыл о своих игрушках, припав к губам той, что являлась его частью. Он целовал её, гладил её кожу, перебирал пряди светлых волос. Он ластился к ней, как котёнок, и она улыбалась ему в ответ, позволяя любить себя. Ведь и в ней была его часть.    Мичиру, не шевелясь, смотрела на эту игру. Но через несколько мгновений она потянулась за альбомом для набросков, и её рука замелькала над бумагой. Художница боялась оторвать взгляд от лица парня живущего ветром так, как она только грезила жить океаном. Он был тем, кого она мечтала изобразить.    Из-под тонкого стержня грифеля вылетали ветреные образы. Мичиру делала один или несколько набросков на листе и откидывала его в сторону, берясь за следующий. Она не стремилась к детализации, гораздо важнее было схватить настроение, а подробности можно было оставить на потом.    Всё ещё улыбаясь, Харука отвернулась от окна, посмотрев на художницу. И столько в этом взгляде было любви и свободы, что Мичиру перестало хватать воздуха. Но уже через пару секунд это был обычный взгляд очень красивого молодого человека с необычайно выразительными глазами. Мичиру мысленно улыбнулась. "Ничего себе обычный... В этом парне нет ничего обычного". Харука закрыла форточку и помогла собрать разбросанные листы. С них на неё смотрели её же глаза, но... совсем другие... "Неужели я на самом деле так выглядела?" - Ты талантлива, - эти слова не выражали и половины того, что она сейчас чувствовала. - Ты хороший материал, - Мичиру тоже хотела сказать совсем другое, но с губ слетела обыденная пошлость, - Извини, я не это имела в виду... - Если хочешь искупить свою вину, угости "материал" кофе. А ещё лучше – накорми. У меня в желудке только не особо сытный завтрак.    Мичиру покачала головой. Ей во второй раз за один день приходилось варить кофе для кого-то кроме себя. А тут ещё и "накорми". Но она посмотрела на уютно устроившуюся на подоконнике Харуку и безропотно пошла на кухню. Ради этого парня стоило чуть-чуть побыть хозяйкой.    Пока Мичиру возилась на кухне, Харука, устав сидеть в одиночестве, отправилась исследовать квартиру художницы. Три комнаты. Гостиная, где она сейчас и находилась, спальня и ещё одна комната, которая оказалась мини-студией. Открыв дверь студии, Харука поняла, почему та была до этого так плотно закрыта. Всюду висел запах краски, растворителя и бог знает чего ещё. У стен стояли холсты, кипами лежали наброски. На мольберте стояла законченная картина, укрытая тонким отрезом ткани, а рядом был приготовлен новый холст, которому ещё только предстояло ощутить прикосновение кисти. Харука отвела импровизированную занавеску с картины. И ей в лицо плеснуло море.    Приглядевшись, Харука увидела, что нарисовано не только оно. У края полотна плыл мужчина в ластах и с аквалангом. Ярко красный цвет его плавок был чужероден окружающему пейзажу, и становилось ясно, что он и вода не созданы друг для друга. Мужчине было неуютно на глубине, и маска только мешала ему дышать. Картина называлась "Покоритель глубины", и Харуке казалось, что даже проплывающие мимо рыбы смеются над горе покорителем. Харука вновь закрыла полотно и пошла вдоль стен, стараясь разглядеть в узких щелях близко составленных полотен сюжеты других картин. Всюду было море. На каждой из них. Вода занимала либо холст целиком, либо была его неотъемлемой частью. "У тебя душа океана, Мичиру".    Гонщица поискала глазами скрипку и не нашла. Скорее всего, девушка занималась скрипичной игрой в другом месте. Харука вышла из изостудии и плотно прикрыла дверь.    После раннего ужина Мичиру снова усадила свою модель на подоконник в гостиной. Ей казалось, что это место позволяет Харуке держаться раскованней. Она сосредоточенно работала над позой. Из-под её карандаша вновь летели наброски. Сидя, стоя, в прыжке... Харука подчинялась. Ей тоже было интересно. А Мичиру продолжала поиски. "Это должен быть полёт..." - Хару, будь добр, стань так, будто летишь. Представь, что у тебя за спиной крылья... - Они у меня есть всегда, Мичиру, - необычно низкий голос пробрал художницу до костей. Она подняла глаза от очередного наброска. Харука стояла перед ней, словно готова была броситься на неё немедленно. Но Мичиру ещё работала. Работа и отдых – разные вещи, и Мичиру умела не смешивать эти понятия. - Ну, Харука... потерпи ещё чуть-чуть... Я скоро закончу. А пока – стань ветром. Лети! - Я и так – ветер! – Мичиру смотрела на гонщицу и верила ей. Харука была ветром. Казалось, что за её спиной угадываются невесомые крылья. Мичиру вновь рисовала вслепую, не отрывая взгляда от изящной фигуры перед собой. Она не сразу поняла, что у неё кончилась бумага. Вовремя. Пора было переходить к некоторой детализации. - Харука, сними пиджак. Я не вижу твою фигуру. - А без этого не обойтись? – внезапно Харука поняла, что не хочет шокировать Мичиру своей половой принадлежностью. Тогда она точно не сможет никогда обнять её, а пока оставался призрак надежды... - Что-то не так? – художница подошла к Харуке и положила руки ей на плечи. - Я... я стесняюсь..., - гонщица отвела глаза. Из всех способов солгать этот был самый близкий к истине. - Что? Харука, я художник. Я рисую мужчин уже несколько лет. Художники как врачи – их нельзя стесняться, - Мичиру постаралась заглянуть в глаза гонщице, но та их старательно прятала. Слова девушки вызывали в ней и грусть и улыбку. Улыбку – прозрачности способа Мичиру убедить её раздеться "для картины", а грусть – она оставалась для Мичиру только мужчиной, и никак иначе, - Хару... не капризничай. А то я сама сорву с тебя эту одежду. - Только через мой труп, - смех всё же победил. Отвечая, гонщица, улыбаясь, отбивалась от попыток Мичиру расстегнуть пуговицы пиджака. - Идёт. Я нарисую тебя и с трупа. Лицо и поза у меня уже отработаны. - Нет уж, моя морская принцесса. Эта одежда слишком дорого стоит. Я ею скрываю некоторые особенности своей фигуры. И они точно будут на твоей картине лишними. - Но пиджак ведь не относится к их числу? Он тебе грудь приделывает. - Правда? – Хару дотронулась до груди. Пиджак добросовестно убирал один размер. А так как у Харуки всего было в груди полтора, то ещё никто не замечал её объёмов. "Ай да взгляд художника..." - Как раз в этом и состоит моя проблема... "Может, сама догадается?" Харука подняла взгляд на Мичиру. Но та была полна сочувствием. - Сбил грудные мышцы? Я слышала, такое случается при неудачной попытке заняться бодибилдингом, ну, там, без тренера, или ещё как... У культуристов такие бюсты... В то время, как у культуристок их совсем нет. Забавно, правда? - Да, безумно... "Бесполезно. Я – парень. Точка. Конец. Аксиома. Непробиваемо". - Мне пора, Мичи, - Харука вздохнула и поднялась, направляясь к выходу. - Но...,- Мичиру пораженно замерла на секунду, но уже в следующее мгновение догнала и обняла сзади за талию. Харука остановилась, разрываемая противоречиями. - Извини, что так поступаю... но я... это необходимо... - Харука! Ты подло бежишь. И от кого? От слабой женщины! - Ты не так слаба, как хочешь казаться, Мичи... Я не хочу уходить... - Но уходишь... - Я... - Приходи завтра. Мы продолжим. Ладно? Обещай... И Харука сдалась: - Я приду, - она, словно в замедленной съёмке, повернулась лицом к Мичиру и поцеловала мягкие губы. Художница страстно подалась навстречу, отвечая на поцелуй. Он был гораздо лучшим обещанием, чем любые слова. Хлопнула закрывающаяся дверь. Но теперь девушка была уверена, что Харука вернётся. "И завтра будет день. Мы всё выясним. И будем вместе".    Сегодня ей предстояло спать одной. Но это обстоятельство, почему-то, ничуть не огорчало художницу. Засыпая, она видела перед собой серые глаза, наполненные ветром.    А Харука, бредя по улице, спрашивала себя, почему ей всюду чудятся два бескрайних океана синих глаз. Глаз Кайо Мичиру. Художницы и скрипачки. Следующий день был наполнен разговорами и шумом весеннего города.    Сегодня Харука была готова снять пиджак. Она была в лёгкой рубашке, более четко показывающей плечи и талию. Под неё она специально поддела эластичную майку, приобретённую в своё время именно для таких случаев. Заниженная талия брюк открывала простор для фантазии, и Харука не раз ловила там заинтересованные взгляды Мичиру. Но она больше не расстраивалась по этому поводу. Мужчина так мужчина. Лишь бы быть рядом.    Ни с одной девушкой у неё такого не было. Мичиру была особенной. Очаровательная мористка. Девушка-море, девушка-русалка. Харука понимала, что плотно попала в её сети, но она не собиралась покорно ждать своей судьбы.     "Посмотрим кто кого, прекрасная Мичиру. Я сделаю всё, чтобы ты тоже полюбила меня. И когда любовь станет больше желания, мы сможем быть вместе...".     А пока они сидели у окна и болтали. О спорте, рисовании, концертах, скрипках, гонках... Каждая из девушек наслаждалась обществом другой. "Я люблю тебя. Ты та, кого я ждала всю жизнь..." "Я люблю тебя. Ты тот, кого я ждала всю жизнь..."    Они катались на мотоцикле. Они гуляли в парке, любуясь цветущей сакурой. Они ели мороженое и катались на каруселях. Они были счастливы. Каждая отдавалась новому чувству до конца. Почти до конца. Мичиру не видела Харуку ни в чем, легче рубашки. И никакие уговоры на неё не действовали.    "Этот парень сведет меня с ума... Как девица на выданье. Ведь хочет меня, это разве что на лбу у него не написано. Только протянет руки, и сразу два шага назад... Я не могу так больше... И не думать о нём не могу...". Они стояли посреди парка, выясняя пределы свободы прикосновений друг к другу, когда какой-то высокий блондин подошел к Мичиру и обнял её сзади за талию. Художница охнула, пытаясь освободиться, и Харука, забыв о разногласиях, бросилась на наглеца. - Эй, убери руки от моей девушки! – от такого заявления парень опешил. - Твоя девушка? А я только вчера с ней проснулся. - Это тебя не оправдывает. Отпусти её немедленно, - парень расцепил руки, выходя из-за художницы на открытое место. Харука, нахмурив брови, встала напротив. Мичиру, закусив губу, смотрела на это противостояние. Тонкая фигура Харуки казалась ей беззащитной перед накачанной конфигурацией молодого мужчины. Он был не выше, но шире. Если Харуку можно было сравнить с гибкой ивой, то парня с молодым дубом. - Я, Кахабава Серино, натурщик номер один в Токио, сам решаю, как себя вести. - Я, Тено Харука, гонщик номер один в команде Сузуки, не позволю тебе безнаказанно распускать руки. - Что?!!! Тено Харука?!! – парень моментально преобразился. Мичиру была им полностью забыта и даже почувствовала обиду по этому поводу, - Я настолько не ожидал тебя встретить, что даже не узнал!!! - Серино порывисто схватил Харуку за плечи, всматриваясь в её лицо, - Точно, ты!!! Харука, я твой поклонник!! Ты – супер! Круче тебя нет никого! Я вхожу в твой фанклуб под номером 357! Ты не дашь мне автограф? – парень заозирался, отыскивая несуществующий клочок бумаги. Он посмотрел на Мичиру, и та молча протянула ему лист из блокнота и карандаш, - Мич, ты с Харукой, это уму непостижимо! Неужели во всём Токио кончились традиционно ориентированные натурщики? - Причем здесь... - художница удивлённо посмотрела на Серино, а тем временем Харука спокойно изобразила на листке свою размашистую подпись, сопроводив какой-то трогательной надписью. Осчастливленный парень пожелал им долгого семейного счастья и скрылся за деревьями, прижимая к сердцу нежданный автограф. Мичиру еле успела вытянуть у него из рук свой карандаш. - Странный он всё-таки. Я не обязана встречаться только с натурщиками..., - но тут же выбросила эти мысли из головы, - Хару, я не думала, что ты такой популярный... - Иногда это полезно. Мне не особо-то хотелось драться с ним... Драк и так хватает... - Я тебя понимаю, иногда они так утомляют..., - Мичиру криво улыбнулась чему-то своему. - Пойдем? - Ты права. Сегодня выходной, и он весь наш. Расстались они под самый вечер под теми же часами, где встретились днём ранее. Опять пообещав встретиться на следующий день.    Вернувшись домой, Мичиру взялась за свои наброски. Она глядела на центральную фигуру и не могла понять, что в ней не так. Не то, чтобы не так... просто неправильно. Вооружившись ластиком, она взяла в руки карандаш. "Раз натуры нет, придётся выдумывать".    Она рисовала мужской силуэт, летящий в потоке ветра. Она сделала его стройным. Потом ещё более стройным, вспомнив, как удивилась обхвату талии Харуки, держась за него во время мото-прогулки. Лишь чуть больше, чем у самой Мичиру. Такой талии, гармонирующей с бёдрами и плечами, ей ещё встречать не приходилось. "И что ему мешает раздеться... Я не вижу его фигуру. У меня не хватает фантазии, чтобы слить воедино его параметры..."    Мичиру задумалась, вспоминая те короткие моменты, когда она видела открытые участки кожи Харуки. Его руки. Длинные сильные пальцы, уверенно сжимающие руль. "И женщину...". Гордая шея. Ровный позвоночник. Это она определила на ощупь. Харука позволял дотрагиваться до себя везде, кроме весьма узкой зоны. "Грудь и интим". Мичиру подумала, что, похоже, деформация грудных мышц на самом деле была его больным местом. Ну а "там"... "Он ещё не доверяет мне... Как он живёт с таким количеством комплексов?... Ммм... Зато как целуется... Явно не мальчик..." Мичиру откинулась на диван, отдаваясь сладкому воспоминанию. "А ноги... Кто бы мог подумать, что он их бреет. Забавно, но логично. На самом деле, это так эротично – гладкое скольжение кожи о кожу. Но жаль, что выше колена всё равно ничего увидеть не удалось. И так, спасибо, не отпихнули. А их форма... Совершенство. Чувствуется мощь, спрятанная за нежным бархатом. Интересно, каким кремом он пользуется? Ах..., - девушка закатила глаза, - Были бы все парни такими, как он. Утончённость, изящество и сила... Его хочется рисовать и рисовать".    К Мичиру вернулось рабочее настроение. Она снова взялась за набросок. Плечи – разворот свободнее. Талия – уже. Ноги – стройнее. Руки летят следом. Пальцы длиннее, кисть пошире, но чтобы гармонировала с запястьем. Талия – ещё уже. Грудь – выше. Подбородок острее. Грудная клетка – более мягкими линиями. Художница вспомнила комплекс Харуки и почти бессознательно добавила в рисунок контур женской груди. Она пришлась удивительно к месту, придавая законченность образу. Мичиру задумалась. С одной стороны ей не хотелось обижать Харуку, с другой же...    Внезапно художница поняла, что ей не понравилось в первоначальном наброске: то, что там был изображен мужчина. В ветре должна была лететь женщина. "Прости, Хару..."    Теперь работа спорилась, как бы без участия художницы. Излишне грубые линии исчезали, освобождая место более плавным изгибам. Но общие тенденции фигуры Харуки она сохранила.    Через час набросок был готов к переносу на холст. Против опасения, Мичиру ничего не пришлось переделывать в лице Харуки. Его голова безупречно сочеталась с женской фигурой. "Из тебя получилась хорошенькая девочка, Хару..." Вечерело. "Если бы ты был здесь, и доказал, что это не так..."    Харука пришла к Мичиру сразу после занятий. Зайдя в оставленную для неё открытой дверь, гонщица прошла в зал. Мичиру нигде не было видно. Тогда она распахнула дверь в домашнюю студию и увидела художницу за мольбертом. "Ей, наверно, тесно здесь". - Привет, Хару. Не шевелись, пожалуйста, несколько минут. Да, как стоишь. Спасибо. - Ты, смотрю, вся в работе..., - Харука замерла в неудобной позе. - Ага. Можешь снова шевелиться, - гонщица, выдохнув, начала разминать шею. - В следующий раз предупреждай заранее, я встану удобнее. - Ха. Тогда это будет не так интересно... Как ты относишься к золотому и голубому? - Хорошо, - Харука прошла вглубь комнаты, разыскивая что-нибудь пригодное для сидения. Ей пришлось сдвинуть внушительный мольберт, чтобы освободить какую-то табуретку. - Я так и думала, - Мичиру кивнула самой себе, - небо и солнце всегда хорошо сочетались.    Гонщица присела на край табурета, который посчитала более чистым. Точнее, менее марким. Школьная форма была не очень светлой, и Харука надеялась, что сможет добраться домой без проблем с чистотой брюк. Она подняла глаза и залюбовалась тому, как работает Мичиру. Ни одного лишнего движения. Всё точно и взвешенно. Но основное внимание привлекало её лицо. Харука мягко улыбнулась. Ей казалось, что такое же выражение появляется у неё самой, когда она летит на мотоцикле навстречу ветру.    "Я хочу услышать её скрипку. Как холст и море – это её стихия". Мичиру смотрела на задумчивое выражение лица гонщицы и слегка поправила разрез глаз на картине, сделав его более женственным. На неё смотрели глаза Харуки: кроткие, волнующие, мягкие, отрешённые, чистые, невинные... Глаза замечтавшегося соблазнителя на отдыхе... Основные цвета были наложены, и этот полуфабрикат уже можно было показывать публике. Вот только... - Хару, дорогой, я тут допустила ряд вольностей, ты обещаешь не обижаться...? - О чем ты? – Харука поднялась и обошла мольберт. На какой-то момент она разучилась дышать, когда увидела себя, летящей в воздушном течении. Себя – женщину! Мичиру, изображая её фигуру, не ошиблась ни в одной подробности, - Как ты... Откуда..., - слова застревали в глотке. - Ты обиделся? Я так и знала... Прости, Хару, ну прости, миленький! Я просто не смогла нарисовать мужчину, понимаешь? – Харука тяжело дышала. Она мертвой хваткой вцепилась в галстук, словно пытаясь его сорвать. "Она даже ничего не поняла... О, боже..."    Мичиру продолжала объяснять, уговаривать, но её слова достигали слуха Харуки с трудом. Она медленно распрямилась и вышла из студии.    Не отравленный скипидарными запахами воздух комнаты немного отрезвил её. "Это нечто феноменальное... Принять, что у меня у меня комплекс груди, страдать, что я не допускаю по этой причине близости, ругаться, что не раздеваюсь, сравнивать моё строение с женским, нарисовать меня женщиной, в конце концов! И искренне верить, что я мужчина... Кто из нас более слеп? Может, она просто со мной играет?" - Харука, ты очень сердишься? – раздался робкий голосок. К ней почти подкрадывалась её морская любовь, - хочешь, я всё переделаю? Харука улыбнулась краешком губ, слыша по голосу, насколько Мичиру не хочется что-либо переделывать. - Нет, мне всегда хотелось, чтобы ты нарисовала меня именно так. Правда. Но не приходило в голову, что это может случиться на самом деле. Наверно, глупое желание... Я только не понимаю, откуда ты брала подробности... - Ну..., - Мичиру немного успокоилась, и села на диван рядом с Харукой, - просто мне не хватало твоего тела. Не смотри на меня так. Я не только для удовольствия просила тебя раздеться. Мне пришлось самой конструировать твою конституцию. А она у тебя необычная, согласись. Ну и в процессе... - Что? - Я вспомнила твой отказ и пририсовала грудь. И пошло-поехало. Всё стало получаться само собой. Если бы я знала, я бы взяла в натурщицы девушку... Хотя, нет. Мне нужен был именно ты. Ты и твой ветер. Всё моё вдохновение – в тебе. - Взяла бы в натурщицы девушку – и спала бы с ней, как обычно? - Не говори глупостей. Я поэтому с девушками и не работаю. Я люблю мужскую натуру. Как у тебя. - Да уж... - Не бери в голову! Я же знаю, что ты – нормальный парень. Харука не выдержала и залилась смехом. Она смеялась долго и с удовольствием. И когда видела недоумевающее лицо Мичиру, смех пробирал ещё сильнее. - Мичи, ты – нечто! Я тебя люблю, проказница, - неуловимым движением она притянула Мичиру к себе, целуя в губы. Художница быстро сориентировалась и, не прерывая поцелуя, уже пробиралась к застёжке пиджака, но Харука ожидала чего-то подобного и как ни жаль ей было выпускать девушку, она сделала это. И даже чуть-чуть отодвинулась. - Ну, Хару... Что опять с тобой? Ты сказал, что любишь меня... - Сорвалось. Но я, правда, люблю тебя, Мичиру. Однако спать с тобой сейчас не буду. - Но почему...? - девушка тянулась за немудрёной лаской: Харука гладила её волосы, - Я тоже люблю тебя, Харука. Не знаю, когда поняла это. Но никто кроме тебя мне не нужен. Я хочу рисовать только тебя. Хочу посвящать тебе музыку. Хочу быть с тобой, - с каждой фразой их губы всё больше приближались друг к другу. - Мичи... Я... Я не могу, родная. Ещё не могу... - Что тебя останавливает? Да расти у тебя хвост, ты всё равно остаешься мужчиной мой мечты... - Это меня и настораживает. Пожалуй, мне пора, - Харука поднялась с уютного дивана, где осталась свернувшаяся клубочком Мичиру. В синих глазах плескалась не угасшая страсть. - Впервые вижу парня, которого добивается девушка, а не наоборот. - И не говори, всё так смешалось... - Уходи, раз уходишь. Беги, раз бежишь, но..., - Мичиру вскочила и повисла у Харуки на шее, - попробуй забыть это... Они снова целовались. Мичиру опутала руками голову Харуки, не давая сделать той ни шага. Гонщица была не в силах противостоять магнетизму Мичиру. Её решимость таяла на глазах. В ту секунду, когда она была готова отбросить всё и отнести девушку в спальню, та сама оторвалась от её губ и показала на дверь. - Теперь иди. И не смей не вернуться. Я не смогу закончить без тебя картину... - А я просто не смогу не вернуться, родная. Мой мир теперь здесь. Когда-нибудь, я справлюсь с этим, и уже не буду сдерживаться. Обещаю.    Зов настиг их одновременно. Харука вылетела из аудитории, едва успев спросить разрешения преподавателя, и уж тем более, не дожидаясь его ответа. Мичиру отбросила кисть и бросилась вон из дома. Их путь лежал в парк, что располагался у дома Мичиру. В парк, где они встретились.    Гонщица спрыгнула с мотоцикла у самого входа, едва не сбив символического охранника. Тот даже не стал возмущаться – не убили и ладно, тем более парень явно был невменяем... В это время Мичиру вбегала через противоположный вход. Они стремились, переставая быть собой, в одну точку – безлюдную в это время площадь, где рассыпал струи старинный фонтан, и циферблат часов на длинной ножке без устали отсчитывал время влюблённых.    Они бежали, почти не уступая друг другу в скорости, и к выходу на площадь прибыли так же синхронно. Их души прошептали "здесь!", и девушки послали вперёд всю свою энергию. Грянул взрыв сполохами золотого и аквамаринового света. И возле фонтана уже осыпалось пеплом то, что секундой ранее было демоном. А девушки посмотрели друг на друга.    Через площадь друг от друга стояли два воина. Короткие юбки, белая кожа костюма, парные банты. Матроска на плечах и золотая тиара во лбу. Судорожный вздох сдвоенным эхом пронёсся над пустынной площадью, окружённой цветущей сакурой. Каждая из них сделала шаг вперёд. Затем другой. И они бросились друг другу навстречу. И снова замерли, когда оставалось сделать лишь маленький шажок. - Посланец новой эпохи, воин ветра, -ailor Уранус..., - прошептала одна. - Посланец новой эпохи, воин моря, -ailor Нептун..., - шевельнулись губы другой. Уранус преодолела разделяющее их расстояние и взяла внезапно ставшие безвольными руки Нептун в свои, переплетая пальцы. Та подняла синие бездонные омуты глаз и встретилась взглядом со стальной бесконечностью небес, прячущейся под ресницами воина ветра.    "В каком сне я рисовала эти глаза? Не помню... Но я знала их всегда..." Нептун ответила на пожатие. Они стояли друг напротив друга, соединившись руками так, будто от этого зависела их жизнь. Как будто от этого зависело существование мира.    "Мы напарники", - эта мысль родилась у них обеих. С этого мгновения на них снизошёл покой, ведь они лишались одиночества, а это одна из тех потерь, которая, как правило, несёт радость. И только сейчас воины решились расцепить пальцы. Уранус, не глядя, подняла руку и вырвала у воздушного потока горсть розоватых лепестков сакуры. Ветер, не обижаясь, полетел дальше, а воительница высыпала нежный символ весны в лицо Нептун, добавив своё дыхание. Та закрыла глаза, позволяя лепесткам целовать её кожу. Она вспоминала Харуку, стоящего под форточкой и наслаждающегося веющим оттуда ветерком. "Мы сейчас с ним похожи..."    Один из ветреных подарков весны оказался не лепестком, а целым цветком, хоть и очень маленьким. Он застрял в аквамариновых волнах над ухом воительницы моря, и у Уранус защемило от нежности сердце. "Я приду, как только тебе понадобится помощь. Ты – часть меня. Как ветер. Как Мичиру..."    Нептун обняла напарницу. Своего боевого товарища. И, отведя голову, поглядела вверх. - Мы теперь всегда будем вместе? - Пока нужны друг другу, - Уранус погладила щёку Нептун большим пальцем затянутой в белую кожу перчатки руки. Остальные пальцы заблудились в роскошных волосах, ниспадающих на зелёную матроску. - Ты права... За всё, что угодно легче бороться, если ты не один. И пока мы вместе, пока нужны друг другу, нам не страшен никакой враг, - Нептун положила голову на грудь Урануса и услышала, как там рождается смех, - Чему ты смеёшься? - Развели патетику... А всего-то надо сказать "Я безумно рада, что больше не нужно драться в одиночку", - Нептун тоже рассмеялась. - Ты снова права, Уранус. Я счастлива, что больше не обязана делать всё самостоятельно. - Они делили смех, радость встречи и понимания на двоих, так же, как до этого разделили бой. - Ты напоминаешь мне одну мою знакомую... - Правда? Может это я и есть? - Ну не знаю... Стань человеком, и я погляжу. - Нет уж... Оставлю это до следующего раза. Так будет интереснее... А сейчас мне пора. Ко мне скоро должен прийти мой парень. - Как скажешь. У меня тоже... свидание, - Уранус проглотила комок. Её предложение познакомится ближе не нашло отклика. Ей предпочли свидание с каким-то парнем. Но и её ждала Мичиру. Обмен был равный. "Встреться ты мне раньше, Нептун, всё, возможно, могло быть иначе, но сейчас... Сейчас в моей жизни есть место только для Мичиру. В личной жизни. Бремя же воина, я буду делить с тобой. И мы должны знать истинные лица друг друга..." - Это же здорово, Уранус! – отреагировала на её слова о свидании Нептун. Новая знакомая для неё с каждой секундой становилась всё ближе, и она начинала жалеть, что отказалась от её предложения. Но скоро должен был прийти Харука... Нептун искренне радовалась, что на личном фронте Урануса всё в порядке, - Ты удивительная, и я надеюсь, твой парень тебя достоин... - У меня нет парня, Sailor Нептун. Я лесбиянка, - с этими словами Уранус выпустила напарницу и высоким прыжком через голову скрылась из поля её зрения. - Лес... что? Но..., - Нептун посмотрела на лежащие у её ног розовые лепестки и потерянно покачала головой, - Мне всё равно, кто ты. Я хочу понять тебя...    Поникшая Харука сидела на скамейке по мужски расставив ноги, опершись на колени руками. Кисти расслабленно свисали вниз. "Как же я запуталась..."    И дело было не в Нептун. Ей вполне хватало проблем с Мичиру. Хотя что-то общее у них было – они обе предпочитали мужчин. Харука чувствовала себя лишней. Совратительницей. Извращенной любительницей запретного... Но никто кроме этой художницы ей нужен не был. Да и Нептун была ей, что уж там себя обманывать, небезразлична... "О боже, как же я запуталась..." ***    Мичиру не стала возвращаться к мольберту. Она достала скрипку и на пробу провела смычком по струнам. Раздался жалобный стон.    "Я тоже по тебе скучала, но нужно было постараться для выставки... Ты же знаешь, как трудно всё это совмещать. Скрипачка, художница, воин, обычный человек со своими проблемами... Хорошо хоть на меня сейчас учеба не давит..." Девушка приняла нарочито концертную позу и заиграла. Из-под смычка полилась грустная мелодия, но по мере того, как мысли скрипачки меняли своё направление, менялся и характер музыки. А думала она о Харуке. Об Уранусе она думала тоже. Парень и девушка. Что-то неуловимое роднило их, таких разных.    "Хару думает только о гонках и носится со своими комплексами, как дурак с писаной торбой... а Уранус... Она серьёзнее. Она встречалась с жизнью нос к носу и знает её на вкус. Таким, как она, нелегко. Трудно, наверное, найти подходящую девушку... Да ещё долг воина...". Мичиру было жаль напарницу, но она ничем не могла ей помочь. Её тянуло к ней, но каким бы не был Харука сумасшедшим, он был её любовью.    Харука открыла как всегда заботливо оставленную не запертой дверь и вошла в прихожую. Её поразили звуки скрипки, что раздавались из комнаты. Гонщица пошла на звук, забыв даже прихлопнуть за собой дверь. Мичиру стояла в центре зала, лицом к окну, прижав скрипку к подбородку. Она играла.    Высокая девушка замерла, опершись на косяк. Мелодия звала, и Харука рада была уступить этому зову. В нём не было угрозы, как в голосе ветра, что звал за собой на очередную битву, скрипка пела о любви. Девушка, полу прикрыв глаза, видела перед собой туманные образы с синими глазами и волосами, подобными морю. Ей трудно было разглядеть, кто это – Мичиру или Нептун, но сердце кричало – "это твоя судьба!", и девушка начинала угадывать знакомые черты...    Харука не сразу отреагировала на то, что скрипка смолкла. Налетевший из незакрытой двери сквозняк поднял в воздух наброски Мичиру, и та бросилась их собирать. Когда гонщица заперла дверь и вернулась в комнату, она увидела сидящую посреди неё на коленях скрипачку с крепко зажатым в руках карандашным наброском. Девушка подняла на Харуку расширенные глаза, и сердце той едва не выпрыгнуло наружу...    Внезапный ветер взметнул к потолку наброски, и Мичиру, отложив скрипку, кинулась их подбирать. Положив на место основную часть, она подняла последний рисунок, отлетевший к окну с приоткрытой форточкой. Возвращаясь к столу, девушка посмотрела на набросок. С него на неё вместо глаз Харуки глядели глаза Урануса. Такие, какие были у неё, когда она ловила лепестки сакуры, но Мичиру узнала их раньше... "Не может быть..., это невозможно, это неправда..."    Она медленно опустилась на колени там, где застало её откровение. Почувствовав, что она в комнате не одна, девушка подняла глаза на вошедшую Харуку, и увидела на её лице такое же потрясение, какое испытывала сейчас сама. Мичиру ещё раз посмотрела на рисунок и, вскочив на ноги, подлетела к неподвижной гонщице. Она почти отрывала пуговицы пиджака, стараясь избавиться от него как можно быстрее. Харука не помогала, но и не препятствовала ей. Галстук отлетел вместе с пиджаком, и Мичиру распахнула рубашку... Рыдание вырвалось горьким всхлипом: - Уранус..., - Мичиру почувствовала тёплые руки у себя на плечах и подняла голову, всматриваясь в лицо незнакомки по имени Харука. Та подняла руку и достала из волос скрипачки маленький, запутавшийся в них, розовый цветок. - Нептун..., - крошечный бутон скользил по коже Мичиру, и та видела только глаза своего Харуки, человека, которого она никогда не хотела бы потерять. У меня нет парня, Sailor Нептун. Я лесбиянка. "Ты женщина... И что? Ты Харука, и это главное..." Мичиру закрыла глаза, отдавая себя во власть ласки цвета лепестков сакуры...    Мичиру довольно потянулась, сев на кровати. Эта ночь была совершенно необыкновенной. Человек, спящий рядом, не шевельнулся в ответ на её движение и Мичиру, подняв бровь, посмотрела на него. Тот спал, свесив голову с края кровати. Де жа вю.    "Какая же я была дурочка... Столько мучить человека... и себя...". Мичиру улыбнулась своим мыслям и снова легла рядом. Она оплела руками плечи и прижалась грудью к спине, целуя шею. Она двигалась по ней губами, подбираясь к светлым волосам. Их владелец пошевелился и, не раскрывая глаз, потянулся, нащупывая знакомые изгибы любимой фигуры. - Иди ко мне... Я снова хочу тебя... - Проснись сначала. Не хватало ещё хватать меня спросонья..., - но девушка с радостью подчинилась любимому голосу и придвинулась ещё плотнее, переплетаясь ногами. - Я и не сплю. Глупо спать рядом с такой женщиной... - А как же кофе, завтрак в постель, плюс ко всему надо закончить картину... - Ну и куда всё это денется? Кстати, жить я думаю здесь. А свою квартиру отдам тебе под студию. Всё тебе просторней будет... - Ты такой диктатор, - Мичиру пыталась не подпустить к себе коварные всепроникающие руки любимой, - Хару, мы же сейчас свалимся. - Какая разница? Для любви нет различия между кроватью и прикроватным ковром. - А для меня есть. Кровать же мягче... Ты ненасытна. - А ты нет? - Я..., - Мичиру затруднилась с ответом, так как её рот был занят следующие несколько минут более интересным делом, нежели рассуждения. А потом ей уже не хотелось говорить. Мичиру узнала о своём теле много нового, о чём раньше даже не подозревала. Харука не переставала её удивлять. Она действительно, как и обещала, не собиралась сдерживаться, снова и снова доказывая Мичиру свою любовь. Ночь пролетела незаметно, и утро, похоже, не собиралось отставать... - Харука... - Уммм...? - Мы теперь всегда будем вместе?    Харука поднялась на локте и серьёзно посмотрела в глаза Мичиру. Серый и синий цвета смешались под бликами на радужке, на какой-то момент теряя свою индивидуальность и обретая удивительное единство. Единение двоих. - Пока нужны друг другу. Пока живы. Пока светит солнце. Всегда. Везде, - и каждое её слово растворялось в двух душах нежным поцелуем, полным пенного шелеста и невыразимой свободы. "Я люблю тебя..." 30.11.2004 г.