Один плюс один     Автор -  Ветерок   Харука, распахнув створки шкафа, смотрела на одежду. Она прислонилась к дверце и вздохнула, теребя ткань школьной сейлор-фуку. Точнее, фуку её предыдущей школы. Короткая юбка, воздушный газ банта, выглядывающего из-под воротника, нежные цвета... Ей нравилась эта форма. Единственное, что она хотела изменить, когда носила её – это высоту каблука. Харука и так была высокой, а каблук еще больше уменьшал её шансы на интерес сверстников. Когда-то она компенсировала это задорным смехом, но пришли кошмары, отнимая жизнерадостность её улыбки. Нет, она по-прежнему улыбалась, но стоило лишь на секунду забыть обо всем, радуясь солнцу и ласковому ветру, вплетающемуся в волосы, как перед глазами оживали картины разрушений, и тревожный голос начинал призывать забыть о сиюминутном и встать на защиту целого мира. Девушка вытащила нежно голубой плащик с янтарной брошью, приложила к себе, но тут же откинула его. Она слишком любила этот плащ. В нем она впервые пошла на свидание. Мальчик был ниже её на голову, но знал очень много анекдотов, и с ним она смеялась целый вечер. Через неделю одноклассники объяснили ему, что такая высокая девушка не совсем престижна при его росте, и Харука познакомилась с первым разочарованием в любви. Но это не было особо огорчительным. Когда неделю слушаешь одни и те же анекдоты... Девушка улыбнулась воспоминанию, подняла плащик, отряхнула отсутствующую пыль и повесила обратно. Захлопнув шкаф, девушка плотнее затянула на шее зеленый с полосами галстук, кинула короткий взгляд зеркало, взъерошив волосы до состояния художественного беспорядка, и пошла к выходу. Мичиру уже ждала её. Сегодня полгода как она оказалась лишней в этом мире. Забавная годовщина. Интересно, а Сейлор Мун считает дни своей воинской доли? Харука хмыкнула и неожиданно поймала себя на мысли, что ей хотелось бы отрастить волосы и завязать из них оданго. Может, тогда и небо снова станет цвета глаз Усаги, а не серого пепла её собственной радужной оболочки? Коридоры Школы Бесконечности на самом деле были бесконечны. Лаская несбыточные воспоминания, она целый день ходила из аудитории в аудиторию, наматывая километры, но не была уверена, что видела все коридоры и знает все повороты. Где-то здесь прятались Апостолы, и их нужно было найти раньше, чем те найдут три талисмана. Но и сегодняшний день тоже был пустым: им с Мичиру не удалось обнаружить ничего, что указывало бы на точное расположение врага. Харука криво улыбнулась. Замечательное хобби – искать врагов. Раньше её интересовало совсем другое: прогулки с подругами, походы по магазинам, свидания.... Когда она стабильно начала выпадать из разговора или ни с того ни с сего замирала, словно ветер, вьющийся вокруг её головы, о чем-то ей настойчиво твердил, подруги начали исчезать. Девушка вспоминала свой путь превращения в "странную". Она знала, какое это слово на вкус. Те девчонки, с которыми она столько лет провела в одном классе за обсуждением девичьих секретов и мальчиков соседней параллели, как-то вдруг оказались совсем чужими и вертящими пальцами у виска, стоило ей лишь отвернуться. А потом уже и не дожидаясь этого. Спускаясь по лестнице, Харука невольно улыбнулась знакомому силуэту. Мичиру стояла у выхода, внешне как всегда невозмутимая, прижимая к себе скрипку, но Харуку было не провести: сегодня последняя репетиция перед её первым большим сольным концертом, и скрипачка волновалась. Заводя мотоцикл, Харука мягко посмотрела в глаза Мичиру: - У тебя все получится. Ты слишком талантлива, чтобы что-то сорвалось. Все будет хорошо, я чувствую. Мичиру благодарно кивнула, но её пальцы по-прежнему сжимались на талии Харуки слишком сильно. Репетиция шла своим чередом и Харука любовалась одинокой скрипачкой в центре огромной сцены. Остальные оркестранты были скрыты, и Мичиру казалась единственным человеком, на котором держалась наполняющая зал музыка. Иногда Харука садилась за рояль, но сегодня была обстановка, приближенная к боевой, и девушка наблюдала за Мичиру из зрительного зала. Тонкая фигурка, словно, сама плыла вслед за смычком, растворяясь без остатка, и Харука знала, что это такое же бегство от реальности, как и скорость для неё самой. Одинокая тонкая фигура среди пустоты и безликости декораций... Через несколько дней здесь будет полно людей и зал наполнится жизнью, но сейчас свет юпитеров был врагом, обнажающим их одиночество. Так что не удивительно, что Мичиру... Мысли оборвались последней яркой нотой и Харука вздрогнула. Репетиция закончилась. Подавая Мичиру одежду, Харука чувствовала дрожь скрипачки. Сердце девушки сжалось, и снова пришла в голову мысль, что мир слишком жесток к тем, кто его защищает. За что им это одиночество? Но, видя тоску во взгляде напротив, заставила себя улыбнуться. - Ты была великолепна. Мелодия пробирала до глубины души, и тебя просто искупают в овациях. - Ты, как всегда, преувеличиваешь, Харука. На этой сцене я была лишней и не нужной никому, кроме тебя. И ты это знаешь. - Это ничуть не принижает твоей игры, а на концерте все изменится, - Харука поймала тихую улыбку и улыбнулась в ответ, озорно тряхнув челкой, - Ты бы видела, какой мне сегодня попался мальчонка! - Любовь всей твоей жизни? – Мичиру усмехнулась энтузиазму Харуки. - Не, не всей, но скрасить пару часов с ним было приятно. Он, правда, принял меня за парня, - Харука скорчила рожицу, - но в целом очень даже... Нужно будет купить тот юбочный костюмчик, что мы видели с тобой в последнем магазине, и прогуляться под окнами его кондоминиума. Что скажешь? - Что ты все такой же ребенок и никогда не изменишься. - Да ладно тебе. Ты мне подруга? Подруга. Значит, должна быть сообщницей в покорении моих объектов страсти. - Я еще и напарница. А ты иногда ведешь себя просто безответственно. - Уй, Мичиру, этой ответственности на нас и так воз и еще пол Японии, куда уж больше! - Вот-вот. А когда ты пялилась на этого парня, он тебя, случаем, не принял за... ээ... - Перестань, Мичиру, - Харука посерьезнела. - Ты же знаешь, почему я так одеваюсь. Мичиру спрятала блеснувшие глаза. Потому что ей нравился такой стиль одежды, но подруге она об этом не скажет. - Конечно, знаю. Чтобы нас не приняли за лесбиянок. А так ты – красивый мальчик..., - скрипачка рассмеялась отвернувшейся подруге, что пыталась спрятать смущение. - Перестань. Я никогда не стану лесбиянкой. Это не моё, ты же знаешь. - Знаю... Я все знаю, Харука. Небоскреб уходил высоко вверх, и Харука привычно задрала голову, ловя взглядом его вершину. Она любила выйти на крышу и стоять под порывами, в шутку грозящими снести её за край. Ветер, скорость, музыка... Полгода. Навязчивые сны не мешали урокам фортепиано и бегу, одинаково не оставляющие места призракам смерти, и она все больше времени отдавала этим занятиям, на которые раньше катастрофически не хватало времени. Да и играла до некоторых пор только для себя. Бег, автомобили, мотоциклы... На большой скорости не было времени на мысли, ветер забивал уши, и его компания никогда не разочаровывала. А потом появилась Мичиру. Такая же странная, как и она сама. Теряя одиночество, она окончательно рассталась с остатками покоя. И со своей женственностью. Открывая дверь общежития, Харука заботливо придержала створку, пропуская Мичиру. Та наградила её улыбкой и Харука не смогла не ответить. Лифт долго поднимал их вверх, и Харука снова смеялась и рассказывала о своих планах на завоевание приглянувшегося ей мальчика. Мичиру предлагала самые невозможные варианты, а Харука честно искала в них рациональное зерно. Когда двери разошлись, напряженность между ними растаяла. Но возникла вновь, стоило им переступить порог квартиры. - Ты хочешь, чтобы я осталась? – полуутвердительно произнесла Харука, наблюдая, как Мичиру аккуратно убирает скрипку. - Да, - просто ответила скрипачка, жестом человека, наконец-то пришедшего домой, доставая из волос ободок. Аквамариновый водопад накрыл её плечи, и Харуке послышались крики чаек. Мягкая улыбка коснулась губ, а Мичиру уже сидела на диване, устало вытянув ноги. - Если закрыть глаза, кажется, что от твоих волос пахнет морем. Я даже слышу шум прибоя. Каждый раз, когда ты освобождаешь волосы, я боюсь, что меня унесет приливом. - Боишься утонуть? - Я не великий пловец, - Харука подошла к спинке дивана, массируя усталые плечи подруги. Мичиру расслабилась, отдаваясь умелым движениям знакомых рук. - Глупая, как ты можешь утонуть со мной рядом? - Только с тобой и тонуть, Мичиру. Тишина снова окутала их. Харука не прекращала легких движений расслабляющего массажа, но даже оно не нарушало общей неподвижности. Крики чаек по прежнему звучали в голове Харуки, как и несколько месяцев назад, когда она отказалась идти за ними в первый раз. Да, этот мир вытолкнул её, но это не значило, что она была готова хвататься за любую соломинку в бескрайнем океане одиночества и пустоты. А Мичиру тогда была даже не соломинкой, а целым кораблем, присланным богом ей во спасение. Слишком вовремя, слишком помпезно, слишком навязчиво. Харука еще не успела отвыкнуть от общения, и ностальгия резанула по обнаженным забегом нервам. Девушка нахмурилась, не прекращая движения. Она раскаивалась, что не смогла сразу понять всего отчаяния хрупкой скрипачки, что искала её среди своего океана. Жалела, что той пришлось ломиться сквозь её упрямство и глупое отторжение. Нет, долг и сейчас был долгом, но как человек Мичиру ни в чем не виновата. Возможно, лишь в том, что той же волей судьбы она – Нептун. Под чуткими пальцами напряжение покидало доверчивую шею. Харука спокойно улыбалась. Общаясь с Мичиру, трудно поверить, насколько она беззащитна. И насколько одинока в этой жизни. Возможно, именно поэтому она так любит море? Когда скрипачка слышит его звук, то уходит из реальности, и Харука снова остается одна. До воя. Мичиру поерзала, усаживаясь так, чтобы не затекли ноги, и Харука подождала, пока та устроится, и продолжила разминать ей плечи. Скрипачка хихикнула, когда Харука сделала вид, что хочет защекотать её. - Ты любишь этого парня? - Почему сразу – любишь? Понравился просто. До любви еще ой как далеко. Я особой влюбчивостью не страдаю. Но если полюблю, это будет навсегда. - Повезет тому, кого ты полюбишь. - Ладно тебе. - Я искренне. Снова стало тихо, лишь Мичиру иногда тихо постанывала, когда под ровными движениями еще один узелок напряжения покидал её тело. - Мичиру, а ты бы хотела ребенка? - С чего это ты вдруг? - отозвалась та, не открывая глаз. - Ты же не любишь мужчин. А это значит, и детей у тебя тоже не будет. Ты не жалеешь? – голос Харуки был спокоен, Мичиру слышала в нем нотки любопытства, словно та с детским энтузиазмом пыталась понять, как занимаются любовью ежики в своих колючих шубках. - Иногда. Но... Я слишком молода. Детей не обязательно рожать, это раз, а во-вторых, если и рожать, то необязателен мужчина. А в-третьих... Я не думала об этом. Есть некоторые вопросы, над которыми лучше не думать. - Ты бежишь от реальности, - заключила Харука. Скрипачка усмехнулась и наклонила голову, открывая шею на пуговицу вниз. Харука вздохнула, глядя на открывшуюся полосу нежной кожи. Снова это. Но, закрывая за собой дверь комнаты Мичиру, она заранее знала, о чем та её попросит. Массирующие движения стали совсем легкими, и пальцы уже гладили кожу, все больше смещаясь к области декольте. Поцелуй в самое основание шеи заставил Мичиру закрыть глаза, выгнуться и захотеть большего. - Харука... - Я здесь. Блондинка сидела в изголовье кровати, рассматривая свои руки. Дождь, начавшийся несколько часов назад, прекращаться не спешил. Дурацкая привычка смотреть на свои руки... Что на них смотреть? Они убьют владельца талисмана – отберут человеческую жизнь ради жизни человечества. Они приводят к победе её мотоцикл и машину. Они держат все, что ей придет в голову поднять. Они сумеют защитить её от нападения, а в глубине ладони рождается сила, способная сотрясти мир, если сверху натянута вторая кожа белой перчатки... Мичиру заворочалась во сне. Гонщица окинула взглядом спящую фигуру. Нет, не проснулась. Девушка снова перевела взгляд на руки. Красивая ладонь, длинные пальцы. Сильные. А еще они умеют любить. Харука улыбнулась, поправила одеяло, сползшее с плеча подруги. По утрам скрипачка всегда хотела скинуть с себя одеяло, а потом замерзала. Хорошо, если Харука была рядом, чтобы поправить, а когда она не оставалась? Не с их работой заводить себе семьи для заботы и уюта. Гонщица поднялась, влезла в брюки и подошла к окну. Ладонь, приложенная к стеклу, обросла запотевшим контуром. Неужели так холодно? Девушка запустила другую руку в расстегнутый ворот выпущенной поверх брюк рубахи. Кожа горячая и чуть влажная. Это она сама пышет жаром, а дождь за окном плачет о них. О Мичиру, которой настолько не хватает любви, что она цепляется даже за неё, и о ней самой, которой просто некогда найти любовь в своей жизни. Да и кто на неё посмотрит, в таком-то виде... Новый взгляд на кровать опять заставил улыбнуться. Мичиру такая беззащитная и уютная, когда спит. Никогда не заподозришь той чудовищной силы, что дремлет в её глазах. Ветер сегодня не спокоен. Что-то произойдет. Сегодня может все решиться. Когда-нибудь, они обязательно победят. Или умрут, что тоже выход. Тогда у них будет много времени на то, чтобы вернуться к самим себе. Мичиру найдет себе настоящую девушку, которую полюбит, а она сама наконец-то сможет подумать о замужестве. Девушка представила себя в фате поверх фуку Урануса и усмехнулась. Юбка, не мешающая движениям... Она откинулась на откос подоконника и закрыла глаза. Широкий шаг, вольные движения, мужская жестикуляция и не женские словечки. Она тренировалась перед зеркалом. Ей это давалось без труда, мужской коллектив гоночной команды давал много примеров, она и сама невольно уже начала перенимать это. Что уж там, ей нравилось то, что она видит в зеркале, а Мичиру тихонько хихикала и советовала сделать взгляд более выразительным и сексуальным. Харука кидалась в неё подушками, а та продолжала заливисто смеяться, ловя летящие в неё предметы. По утрам она всегда так игрива... Мичиру – лесбиянка... Она никогда не скрывала этого. Но Харука поняла это только в свой первый бой. Демон снова превратился на её глазах, скрывая беззащитное тело жертвы под уродливыми атавистическими наростами, но сейчас, в отличие от прошлого раза, у неё был жезл. Хочу не хочу, но это её выбор. Жезл наперевес и призыв чуждой силы. И шок, когда эта сила выламывала в голове все перегородки, наполняя чужим знаниями и полноводной рекой Силы. Она сама произнесла тогда подсказанные слова: Мощь урана – измени! И она изменила... Харука привыкла быть первой в гонках, в учебе, среди подруг. Она привыкла быть сильной и уверенной в себе. Замыкаясь под давлением кошмаров, она не согнулась, но сейчас её ноги были готовы подломиться. Атака Нептун ненадолго сбила с демона с курса, взятого им на новоиспеченную воительницу. Та не боялась демона, она его просто не видела под гнетом влитых в неё знаний и осознания ответственности. Она больше не человек. Она уже не она. Она воин. Воин Урана! Глубоко дыша, девушка упала на колено, вцепившись в диадему, вросшую в лоб. Воин! Долг воина! Смерти, им необходимы смерти... Предупреждающий крик Нептун вывел её из потрясенной тишины и, возведя пустые глаза к небу, она увидела несущуюся на неё грязную тушу Врага. Она теперь обречена на них. Злоба и ярость ярким факелом вспыхнули с сердце, ударяя в голову, и Уранус перестала вцепляться в диадему, изгоняя полыхающий свет из своего тела подальше, в руки, в землю, Твердь, разверзнись! И был свет, и была дрожь, и снова упала тишина, заглушая предсмертный вопль, обнажающий в монстре безвольную человеческую фигуру. Звонкий порыв ветра лишь подчеркнул общую неподвижность сцены. Немую позу отчаянной агрессии Урануса и безмолвного потрясения Нептун. Огромные синие глаза чайками погрузились в серое небо невидящих глаз напротив. Яркая поза окончания атаки помогала не упасть упором кулака в землю, а взгляд концентрировался на напарнице. Та, спотыкаясь, сделала шаг навстречу. Ноги повиновались с трудом. Нептун не была ранена, точнее, физически с ней все было в порядке, но сердце стягивало обручами. И подойдя к Уранус, она упала на колени и прижала к себе белокурую голову, осыпая её поцелуями. - Ты со мной. Ты со мной. Ты со мной..., - прерывающийся голос наполнил голову, и Уранус повернула шею, отходя от заковавшей её неподвижности. - Нептун... - Нет, это я..., - зеленоватое сияние окутало их и Уранус опала в ласковых руках Мичиру. Та теребила синюю ткань воротника матроски, гладила ленточку на шее, ласкала единственную сережку, - Это я, Харука. Мы вместе. Мы теперь вместе. Я и ты. Я больше не одна, ведь ты со мной. - Мичиру... - Ты же не уйдешь? Ты же останешься со мной? - Мичиру... - Я смогу сражаться одна. Смогу. Но дай мне лишь секунду, чтобы насладиться тем, что мы вместе. - Новый поцелуй накрыл губы Урануса с таким отчаянием, что та не смогла оставить их неподвижными. Сегодня неподвижности было и так слишком много. - Я не уйду, Мичиру. Я уже взяла жезл и теперь не уйду. Но я не..., - Уранус прикрыла глаза, возвращая себе человеческий облик, и заворочалась, усаживаясь в объятии судорожно цепляющихся за неё рук. - Я знаю. Ты не лесбиянка. Я больше тебя не буду беспокоить этими глупостями. Я просто сорвалась, увидев твою атаку. Она такая... Отчаянная. Харука невесело усмехнулась в прижатую к её лицу зеленую челку. Глаза Мичиру спрятались в ворот спортивного костюма, а пшеничные пряди трепались на ветру. Одиночество в её руках так жаждало перестать быть им. Серый взгляд потеплел и стал ближе. - Отчаянная... Просто я сама в отчаянии. Я не хочу всего этого, но все это я должна. Я не знаю, как это примирить. Не знаю, как выжить. Нет, знаю. Я не знаю, как жить. - Я помогу тебе, - тонкая рука заскользила по щеке, путаясь пальцами в светлых волосах. - Не так, Мичиру, - другая рука опустилась сверху, останавливая. Первая замерла испуганной птицей. Гонщица развернула Мичиру к себе, заставляя посмотреть в глаза. Дерзкий взгляд и взгляд, принимающий данность. - Это я помогу тебе. Дождь наполнял комнату ровным шорохом. Подоконник холодил ноги и спину, а Харука все так же смотрела на потолок. Прошлое украшало его забавными рисунками, но смеяться не хотелось. Бывает ли так, чтобы один плюс один не равнялось двум? Математика это отрицает. А жизнь? Мичиру потянулась на постели и опустила ноги на пол, вставая. Прохладно. Затем накинула на себя простынь и пошла к бассейну, мельком скользнув взглядом по привычно застывшей фигуре напарницы. Девушка вздохнула, но не стала подходить. Она знала, каково это – гонять своих призраков. Или когда они гоняют тебя. Мичиру устроилась в стоящем рядом с водой шезлонге. Такая насмешка, высотка и открытая вода. Дождь и пляжные аксессуары... Сегодня у неё было предчувствие. Взволнованные волны бились о грань сознания, устилая путь восклицательными знаками, и Харука тоже не может не чувствовать шелеста ветра. Что бы им ни грозило, уже давно пора. Крики чаек... Ласковые волны... Маленький, но очень светлый мирок мечты, куда закрыта дорога одиночеству. Где солнце согревает песчаный пляж, на котором так долго не стираются следы, а волны разбегаются отливом, шепча о чем-то верноподданническом. Эту ракушку ей подарила Харука, как только увидела её в одном из магазинов на побережье. Улыбнулась, отдавая: "Возьми, этот часть тебя". Сегодня не хотелось выныривать их этого мира. Чайки кричали, как в последний раз, а предчувствие водило смычком по нервам. И не из-за концерта. Что-то должно измениться навсегда. Тихий, как дождь за окном голос: "Ты опять ушла в свой мир. Не оставляй меня одного". Она рядом. Никто не хочет оставаться один, верно, Харука? Скрипачка улыбнулась. "Мне снился сон, который перешел в явь". "Я знаю. Сегодня мы найдем талисманы". Поговорили... И снова подоконник для одной и бассейн для другой. Всплески нежности, которая чувствует себя неуютно среди них. Глупая нежность. Глупые чувства. Глупая любовь. Но сегодня они найдут талисманы. Тонкий купальник обтягивал кожу, словно матроска воина, а прохладная вода охотно расступилась перед своей владычицей. Несколько энергичных заплывов от стенки к стенке, и покой. Раскинув руки, она держалась на воде, то ли ни о чем не думая, то ли думая ни о чем. Что для неё Уранус? Кто для неё Харука? Гонщица уверена, что всего лишь замена любви и шаг отчаяния. Мичиру сама не видела грани. Но она нашла Харуку, следуя пути сердца и лишь его только слушая в выборе той самой, среди многих тысяч подходящих по возрасту претенденток. Она влюбилась в её волосы, такие свободные, в её голос, такой проникновенный, в её руки, такие красивые... И сделала все, чтобы это принадлежало ей. Почему же тогда так одиноко? Харука ведет себя как влюбленный мальчишка, покупая милые безделушки, открывая двери, встречая и провожая. Поддерживает, прикрывает, стоит спиной к спине. Любит. Руками. Только руками... Неужели, она на самом деле хочет замуж? А если и так, то кто для неё она, Мичиру? Зуммер телефона нудно вторгся в дождливую тишину квартиры. Снова и снова. Харука смотрела на аппарат и свои руки. Мичиру сушила волосы полотенцем. Наплевав на их настроения, включился автоответчик. Извините, сейчас никого нет дома... До противного бодрый голос пытался выдрать их из дождливой меланхолии. Он ругался, ворчал, обвинял и издевался. Голос говорил о том, что знает хранителей. Голос назначал встречу. Голос выслал план. Глупый голос. Конечно, они придут. Долг. Это их долг. Они придут, они найдут, они убьют. Или умрут. Глупый голос. Как же это не важно. Важно, что их миссия почти окончена. А там... Есть ли конец у одиночества? Руки. Дурацкая привычка смотреть на руки... Сегодня они станут руками убийцы. Они и так уже много чьи, но убийце невинных еще не принадлежали. Ласка и смерть за один день, на одних руках. Влага наслаждения и теплая кровь. Забавный очень грустный контраст. И если смотреть на них, как на не принадлежащие тебе, то это легче? Волосы не сохли. Возможно, потому, что она их почти не вытирала. Просто держала полотенце, не давая каплям падать на пол. Знакомая до боли композиция на окне и пустой взгляд на свои ладони. Только не сегодня, в их последний день. Завтра они уже не смогут быть такими же. Завтра они могут уже не быть вовсе. "Мне нравятся твои руки". Пусть понимает, как хочет. Они ей просто нравятся. В любой ипостаси. В любом качестве. Она их любит. Они принадлежат ей. Им обеим. И не надо таких удивленных глаз. Ты сама все знаешь. И когда-нибудь не сможешь убежать от этого. Ночная тишина и высокие глухие стены собора. Даже белое умеет темнеть впереди, даже возвышенное – давить в темноте. Когда-то наступит утро. Обязательно. Не романтики ради, а просто это его долг. У них тоже он есть. Слишком длинный шлейф долга для таких коротких юбок. "Каждая сама по себе". "Да". Руки отрываются друг от друга, как одинаковые полюса магнита, разрывая, казалось, последние нити. Сама за себя. Миссия не должна пострадать. Ели одно одиночество погибнет, выживет другое и закончит то, что они начали вместе. В примере "один плюс один", "два" иногда мешает. Ведь верно? Жизнь похожа на слайды, слитые в единый фильм, но сейчас она рвалась на кадры. Уранус не успевала за событиями, видя перед собой лишь яркие сполохи отдельных моментов. Они ДОЛЖНЫ победить. Громкий крик. Навязчивый Бах. Отчаянный бег. Чистое сердце? У них?! Огромный зал, пустой, как её голова. Звезда безразличного дула у самого сердца. О чем-то бесконечно нудит Юджид. Все-таки у них? У неё? "Я никому не позволю убить тебя!" Нептун, зачем... Пустота в голове или в храме начала звенеть, поднимаясь до самых пронзительных нот и накрывая безумием. Паника, выстрел, сгусток тьмы в сердце и больше некому лохматить её челку. И покорно кивать головой в ответ на заявления о полной своей традиционности. И прятать в зеленых прядях усмешку. Нептун, зачем... Звон оборвался грохотом. В распахнувшихся дверях раскрывала радугу невесомых крыльев мессия. Нет, померещилось... Уже не важно. Все не важно. Нептун, зачем... А как же один плюс один? Математика не может быть сильнее жизни. Какой жизни? Той, которую она себе нарисовала? Она весьма посредственный художник. Рисовать, не зная какие у тебя на палитре краски так глупо. И так глупо прожить, не поняв элементарного. Спасибо долгу. Усаги завершит то, что они не смогли довести до конца. Так логично... И все же глупо. "Ты не должна оставлять меня одного, Мичиру". Я ведь только начала понимать...   5.05.06 - 09.05.06