Та, что не стала     Автор -  Ветерок   От автора: ХарМич форевер, но это еще не синоним безоблачного счастья. Простите меня за этот фик. Жанр – депра. Хеппи энд – как кому покажется... Девушка молчаливо стояла на обочине дороги, уперев ногу в бордюр. Мотоцикл под ней нуждался в услугах моечной, но девушка об этом не задумывалась. Какая разница? Она знала, что сегодня снова будет колесить по улицам, поднимая пыль, в бессмысленных попытках сбежать от собственных призраков. Она уже много месяцев не подъезжала к этому дому. Когда она только узнала адрес, то долго стояла под окнами, пытаясь угадать, которое из них принадлежит той, о ком она думала. Светится ли оно? А если да, то для кого? Не для того же парня... Теперь девушка точно знала, какой из безликих квадратов скрывает ставшую чужой улыбку. Сейчас там было темно. Никого нет дома. И ей здесь тоже нечего делать. - Мичиру! Стой! – я пытаюсь поймать руками порхающие юбку и волосы. Но девушка продолжает танцевать. Эта взбалмошная девчонка всегда умела сделать из жизни праздник. - Ну тебя! Я видела сон..., - Мичиру раскидывает руки и кружится вокруг собственной оси, словно стараясь вобрать в себя весь мир. – Такой красивый сон... Я вздыхаю. Спорить бесполезно – она успокоится только когда расскажет. Но это и не плохо. Она всегда была артистична. В конце концов, загрузить её домашним заданием по пропущенному ею домоводству я всегда успею. - Там было много-много света... И дамы в длинных платьях... Мммм..., - девочка снова изобразила танцевальный пируэт. Теперь хотя бы понятно, почему она пританцовывает. Она так много значения придает снам. Но с ней весело... - И ты танцевала вместе с ними? - Ага. Мы кружились по кристальным плиткам пола. Настоящий хрусталь, представляешь? А рядом со мной была женщина. Как я. - Ты не женщина, ты еще девчонка. - А там была женщина. И я с ней танцевала. Мммм... Может, это означает, что мы с тобой никогда не расстанемся, как считаешь? – Мичиру подмигнула мне, понизив голос после мечтательных ноток. – Я чувствовала себя с ней, как... Ну... Она прекратила вращаться и теперь гипнотизировала меня взглядом, словно пыталась передать свою мысль телепатически. Я покраснела. Да, точно помню, как краска залила мои щеки... Мичиру такая смелая... Как она может так легко об этом говорить? Несколько поцелуев в раздевалке – разве они что-то значат? Или... значат? Подруга схватила меня за руку и поволокла на урок, звонок уже, оказывается, прозвенел. На ходу она все ещё танцевала. Когда мы уже шли к нашим партам, Мичиру тихо добавила, чтобы слышала только я: - И голос сказал, что эта женщина здесь, на Земле. И я должна найти её, чтобы стать с ней одним целым. Круто? Я застенчива. Застенчива и труслива. Я не переспросила её ни о чем. Сидя впереди неё за партой, я понимала, что мои уши могут сами по себе освещать весь Токио, так ярко они полыхают. А заодно и отапливать... После уроков Мичиру потащила меня в магазин. Свой развод её родители компенсировали щедрыми карманными деньгами и неожиданно исчезнувшим контролем. Она пользовалась этим на все сто. Так что снова магазин. Мы перебирали платья. Я смотрела себе такие же, как и у неё, но в чуть иной цветовой гамме. Я была бы не против одеваться с ней один в один, но Мичиру называла это раздвоением одной личности на две, вместо соединения двух личностей в одну. Она умела сказануть так, что сердце начинало глухо трепетать, в попытках уловить слишком взрослый смысл. Она вообще была слишком яркой. Я лишь хотела дотянуться до неё. Как до звезды. Помню, сказала ей об этом и в ответ получила: «Звезда? Нет, я не звезда – далекая холодная точка, глядя на свет которой тянет лишь мечтать. Я Океан. Я Пучина. Я – Женщина. В моих объятьях ты забудешь о звездах». Я тогда снова покраснела. Но руку, что лежала на её колене, не отвела. Она смеялась... Я знаю, если бы я дотронулась до её груди, она бы не отбросила моих пальцев. Но... О, боже, как же я этого хочу! Как только её увидела, как только впервые услышала её смех... Я краснела от мысли, что учусь с ней в одном классе, не говоря о том, что просто не могла связать двух слов, если она ко мне обращалась. Но однажды она сама подошла ко мне. Она затянула нас подальше вглубь раздевалки и взяла мои ладони в свои. Я вцепилась в её тонкие пальцы, понимая, что расцепить нас сейчас можно только плоскогубцами. Мне было не важно, что она обо мне думает, я схватила добычу! Вот только что делать с ней... Ведь она не... Она поцеловала меня. Сама. Почувствовав мою дрожь, тихо спросила: «А это правильно? Это ведь не грех?». Я не ответила, пожирая глазами её свет. Она улыбнулась, не зная, что переворачивает меня от дна до маковки. «Правильно то, что дается двоим. Ты же любишь меня?» Сердце бухало внутри сбесившимся боем, а судорожное дыхание рвало форменную матроску. Я молчала. Я горда до сих пор, что смогла-таки сломать окаменевший позвоночник, и впиться в её губы, как умирающий от жажды пустынник приникает к источнику. Я пришла в себя, когда мы почти опрокинули шкафчики. Оказывается, я бессознательно обняла её и вжимала в себя, привалившись к холодному металлу, что хранит нашу одежду. Когда она убежала, подарив блестящую лукавством улыбку, я уже знала, что принадлежу ей. И это навсегда. Девушка слезла с мотоцикла, усевшись рядом с ним на корточки. Вечерело. Вытряхнув из пачки последнюю сигарету, она поднесла к губам дрожащий огонек зажигалки. Курить кому-то назло, что может быть глупее? Но она затягивалась дымом и выпускала его плоской струйкой, позволяя окутать голову и затуманить мозги. Мичиру так очаровательно морщила носик на запах табака... Помнила и свой собственный зарок – никогда. А теперь втягивала в себя максимально облегченный дым, неузнаваемо перекрашенный вкусом ментола, и наслаждалась нарушенным правилом. Мичиру уже никогда не наворчит на неё за это. Две девочки. С виду почти одинаковые, но я нескладная, она же словно лебедь. Но все равно – дети. Обыкновенные девочки, каких сотни. Голубые сейлор-фуку с символом «J» на галстуке, ободок в волосах... Подруга ходила в кружок рисования и школу игры на скрипке, а я занималась икебаной и любила вышивать. Так забавно... Я ловила её руки, когда знала, что нас никто не увидит. А она поглощала меня взглядом, зовя на подвиги. Когда она так смотрела на меня, мне казалось, что я могу перевернуть мир! Но стоило её шагам затихнуть вдали, я снова становилась собой – обычным человеком со странными желаниями. Хотелось догнать её. Догнать и схватить, не выпуская ни на секунду. Растворить в себе, подчинить эти волны волос, что наполняли мои мечты. И раствориться в них самой... Самое тяжелая часть правды в том, что мне никто не запрещал этого сделать. От меня этого даже ждали. Но... Я оставалась стоять, безмолвно глядя ей вслед, и ловя чутким ухом отзвуки её шагов. Как только они стихали, я улыбалась. Я снова выжила. Я снова смогла не утонуть в бушующей стихии Мичиру. Она права. Она – Океан. А я всего лишь песчинка на его поверхности... Нет, на дне... И вокруг меня только Она. Четырнадцать лет – пора максимализма. Время жутких трагедий и великих чувств. Это эпоха полярных красок, я и была лишь одной из бесчисленных жертв собственного возраста. Но я старалась бороться, наивно полагая, что выбиваюсь этим из рамок. Глупая. Глупая. Глупая... Я не заметила, когда сны Мичиру изменились... - Что с тобой? Снова кошмар? – Мичиру сидела в углу класса, сжавшись в комок. В последнее время, я все чаще застаю её в такой позе. Колени подтянуты к подбородку судорожно переплетенными пальцами красивых рук скрипачки, что кутаются в зелени волос, прячущих лицо. Но она не плачет. Я знаю. - Мичиру, ответь. Это же я. Мне ты можешь рассказать все, - я, как всегда смущаясь, дотрагиваюсь до её кожи. Она медленно поднимает голову, встречая мою сочувствующую улыбку. - Тебе снова снилась эта девушка? - Она погибнет... - Перестань! Это всего лишь сон. Сон, пойми. На самом деле её не существует. Ты же знаешь это. Разве не так? Но Мичиру лишь укоризненно смотрит на меня. Мне становится стыдно, но... Как она не понимает, что нельзя путать сны и реальную жизнь?! - Мы живем здесь и сейчас. Мы не герои твоего сна. Я стараюсь говорить убедительно, чтобы она поверила. Она медленно кивает головой. Но ведь не согласна же... Я вижу... Мне тоже снятся кошмары! Я вижу шлак вместо городов, я вижу смерть вместо людей! Просто я не могу оставаться равнодушной к её сумасшествию. Надеюсь, этими снами я забираю хотя бы часть её кошмаров... И я никогда не скажу ей об этом... Хоть тут я смогу проявить силу. Я должна позаботиться о ней. - Ты очень впечатлительная, Мичиру, поэтому твои сны имеют такую власть над тобой. Я не хочу терять тебя... Она вскидывает на меня глаза. Но у меня уже свои приливы: - Ты погружаешься в свой мир, оставляя меня одну. Да. Твой мир – выжженная смертью пустыня, но ты и туда не хочешь взять меня. Я остаюсь совсем одна. Тут, в этом классе. В этой школе. А ты там – за гранью реальности. Я чувствую себя одинокой. - Я... Прости. Но..., - Мичиру вздыхает, подбирая слова и проигрывая эту битву. Ей не до меня, но она поворачивается и берет моё лицо в свои руки. Тепло... Я рада этому. Закрепить бы успех... - А у тебя есть там эта женщина! Та, с которой ты танцевала, пока твои сны не стали кошмаром! - я уже бью. Бью наотмашь, чтобы вернуть её. Чтобы она вновь улыбалась. Чтобы заставить её быть рядом. Её руки обессилено стекают с моих щек, а глаза тускнеют. Я снова побеждена... Она слишком глубоко в мечтах. - Та женщина... Когда-то я думала, что это ты. Но это не так. Я поняла недавно. Я – Океан. Она – Ветер. А ты... Ты – Человек. - И что? – мне больно, она снова вышвыривает меня. - Пусть она – это не я, но Человек – чем не повод для гордости? Или такие высокие стихии презирают нас, мелких людишек? - Перестань. Нет. Не презирают, а защищают. Но я смогу защищать, лишь найдя её. - Кого? Твой сон? - я не сдаюсь, хотя знаю, что победить просто не могу. - Нет, мою половину. - Из сна? - Из сна. - Мичиру... Я помню её первую картину, полную смерти. Нашей общей смерти на двоих. Картина была небольшой, но по взгляду преподавателя я поняла, что Мичиру для него уже не просто ученица. Он устроил так, что она участвовала в одной из выставок. Одновременно, Мичиру начала выступать и с сольными выступлениями скрипичной игры, исполняя только классику. Родители продолжали купать её в деньгах и отсутствии внимания. Именно в этом я видела причины её снов. Одиночество. Я всегда старалась быть рядом. Она не протестовала. Один раз я затащила её к психологу. Моя когда-то разговорчивая подруга вела себя как замкнутая одиночка, отказавшись от дальнейших посещений. Я не смогла настоять. Мое мнение никогда ничего не значило. И я начала отчаиваться. Но однажды я вновь увидела её оживленной. Мичиру обняла меня и жарко прошептала на ухо: - Она здесь. Я не поняла и попросила повторить, что она, сверкая бликами в синих глазах, и сделала: - Помнишь, как я говорила, что эта женщина на Земле? Помнила ли я? Спросила бы лучше, как надолго мне удавалось об этом забыть! - Голос сказал, что она, как и я, была возрождена на Земле, чтобы мы вновь объединились, и спасли мир! Она и я, представляешь! - Нет, не представляю..., - самочувствие начало катастрофически ухудшаться. Но мне, как оказалось, удалось попасть в настрой. - И я не представляю! Ведь найти человека, обладая лишь смутным описанием – нелегко. Я не знаю, как она выглядит, кем является. Все, что подсказывает мне сердце – это то, что мы ровесницы, и она – подобна мне. - В каком смысле? - В смысле, любит девушек, глупая! – Мичиру оплела меня руками, заглядывая в глаза. Я в который раз оцепенела под давлением бесконечной синевы. Поцеловать её! Вот, что билось в моем сердце. Мои руки жаждали объятий, о тело корчилось он невыносимого желания ощутить её крепко прижатое ко мне тело обнаженным. Уже год, как я не могу переступить этого порога. Она знает... Немного разочаровано она расцепила объятье. Как ребенка погладила меня по голове, передирая пряди. - Мне так хотелось, чтобы ею была именно ты..., - слезинка? Нет. Тут ведь не из-за чего плакать. - Я не сон, Мичиру, я реальность. Прости меня. Я... - Это ты прости, что вечно пихаю тебя в свои представления о жизни. Похоже, я создана, чтобы жить мечтами. Зажглись фонари. Девушка затушила отброшенный окурок подошвой и встала, разгибая спину. Энергично поводив головой из стороны в сторону, она поймала свое отражение в луже. Короткая стрижка, мальчишеская фигура и удачно скрывающая небогатые женские очертания одежда. В ней уже давно сложно признать существо женского пола. Она ушла в спорт, забыв о красоте срезанных цветов и любви к рукоделию, как только Мичиру перевелась из их школы. Ничто кроме гонки просто не в состоянии было отвлечь её от бесконечной череды тяжелых мыслей. - Ты пропустила уже несколько занятий, - мы шли по длинному коридору, и радость оттого, что она, наконец, пришла, омрачалась тем, что мысленно её по прежнему не было. Мичиру кивнула, и я с удивлением заметила, что моя подруга краснеет. Мичиру краснеет? Это что-то, лежащее за гранью реальности. - Мичиру? - Ты снова будешь ругаться... - Нет, не буду. То есть, буду, конечно! – я не на шутку испугалась. - Говори, что случилось?! - Я о своих снах... Я ничуть не удивилась. Она говорила только о трех вещах: о снах, о мире полном лишь пустотой и безликостью смерти, или о той, что суждена ей. Той, что не я. - Что в твоих снах? Они указали тебе на неё? Она стрельнула в меня внимательным взглядом. Что ж, и я не всегда бываю тупа, как пробка. - Голос сказал, что эта девушка самое близкое мне существо. Кто-то, кто бесконечно дорог мне. Девушка, которая пройдет со мною через всю жизнь. - Туманно, как всегда, - я уже давно сдалась возвращать её к реальности. Она сжала кулачки, и я удивилась выражению её лица: такой серьезности я от неё не ожидала. Когда она успела так измениться? Куда исчезла смешливая девочка, которая первая подала мне руку когда-то? Та, к которой я так и не осмелилась прикоснуться? И уже никогда не сделаю этого, потому что её не стало... Мичиру отвернулась. - Ты снова ничего не поняла. Ты! Ничего! Не! Поняла! – она не кричала, но каждое слово убивало наповал. Она порывисто развернулась и неожиданно медленно пошла от меня. Подол её сейлор-фуку приглашающе покачивался в такт походке, а я стояла, не в силах сдвинуться с места. Что она имела в виду?! Что, черт подери, я снова сделала не так?!! Сколько времени уже прошло с тех пор, а в глазах только раскачивающийся подол длинного голубого плиссе... Темноту не разгоняли даже далекие фонари. Девушка бросила последний взгляд на пустое окно, и снова оседлала мотоцикл. Где-то играла музыка. Плавные ноты с четким ритмом. Красиво... Мотоциклистка мотнула головой, отгоняя наваждение о желанных руках. Уже отъезжая, она увидела тусклые габаритки перегораживающей проезд машины. Песочный кабриолет. Девушка судорожно вздохнула. Темнота не оправдывала того, что там происходило. Музыка заглушала стоны, но взгляд затуманить было нечему. Она уже давно выплакала свои слезы, а за Мичиру она была только счастлива... Аквамариновые локоны стелились по сидению, и тело выгибалось под умелыми руками так, как только мечталось той, что оказалась невольной свидетельницей чужой любви. Взревев мотором, она отъехала назад, и, разогнавшись, взвила мотоцикл в воздух, перелетая через препятствие. Две пары глаз с удивлением следили за этим полетом, не думая прикрыть наготы своих тел, и девушка, роняя машину обратно на асфальт, некоторое время ехала с опущенными веками. Как она внутренне и ожидала, любимым человеком Мичиру оказалась женщина. Но не она. В тот день ветер вел себя очень странно. Я никогда так себя не чувствовала, словно стоя на пороге чего-то неведомого. Почему-то это было связано с Мичиру, но та не появлялась в школе уже около месяца. Точно, придется ей оставаться на второй год за пропуски... Я понимала, что между нами все уже давно кончено, но не думать о её успехах или неудачах не получалось. Да еще этот ветер... Чего ему от меня надо? Почему именно моя юбка так полощется? Почему у всех нормальные прически, а у меня колтун? Нужно будет их отрезать нафиг, достали уже... В жизни они мне не пригодятся, это точно. Ветер вырвал из меня рук только вчера оконченную вышивку, которую я несла преподавателю, и мне пришлось бежать следом. Поступь была на удивление легка и школьный двор кончился как-то очень быстро. Почему я не бегала раньше? Ведь так часто хотелось... Я бежала, стараясь ухватить за дразнящий своей близостью край ткани, но тот выворачивался из рук. Однако же я смогла изловчиться и поймать его. Когда я остановилась передохнуть, сжимая чуть было не утерянную вышитую беглянку, то с удивлением поняла, что ничуть не устала. Этот марафон совершенно не утомил меня. Я вздохнула полной грудью и осмотрелась, куда это занесла меня нелегкая. Внизу был стадион. Я усмехнулась. Интересно будет попробовать пробежать по приспособленным для этого дорожкам, а не по буеракам пересеченной местности. Уже спускаясь вниз, я поняла, что именно сюда меня и толкал такой странный сегодняшний ветер... Побегать мне не довелось. На дорожке начинались соревнования. Неровный ряд девушек готовился к забегу, разминая ноги. Но не они привлеки моё внимание. Среди невеликого количества болельщиков стояла Мичиру. Она, как и я, смотрела на бегуний. Нет... Только на одну их них. Пацанка примерно моей фигуристости, и это далеко не комплимент. Неужели, именно эта девушка станет для неё той, из сна? Чем она не я? Ветер толкал в спину, но я стояла стеной. Нет. Я не подойду. Я не хочу мешать Мичиру найти ту, что уже давно, в снах, стала её мечтой и навязчивой идеей. Я отказываюсь от тебя. Я тебя отпускаю. Я была с тобой рядом, но оказалась тебе не нужной. Ветер взвыл, бессильно подняв мои волосы почти вертикально вверх, словно принуждая к чему-то, но я только тверже пообещала себе их отрезать, как только доберусь до ножниц. Стиснув зубы, я опустилась на землю, зарывшись пылающим взглядом в собственные колени. Почему она?! Почему я не та, которая стала для Мичиру «ею»?! Избранной, напарницей, любимой?! Почему не я?! Почему?! Ветер в последний раз изо всех сил толкнул меня, заставляя срочно бежать туда, где Мичиру выбирала свою судьбу. Я же лишь утерла вышибленные ветреным порывом слезы, поднялась и сделала решительный шаг назад. Что ж, Мичиру, это твой выбор. Кто я, чтобы мешать тебе? Я никто. Я не Ветер, а всего лишь Человек. И не более. Я не в силах больше разделять твое безумие. Ветер взвыл выше неба, вытягивая душу, и я словно опустела. Что-то ушло, оставив вместо меня пустую куклу со слезами на глазах. Наверное, это была любовь? Или? Бегуньи все так же готовились к старту. Но та, на которую смотрела Мичиру, вдруг побледнела под внезапным порывом ветра, изменившись в лице. Мне было безразлично, что она увидела своими вдруг расширившимися глазами. Да хоть фантом разрухи! Пусть забирает себе этот кошмар! Мне он без Мичиру не нужен... Мне он вообще никак не нужен. Я уходила. Уходила из жизни той, что не пустила меня в свой мир. Что ж... Значит, такова моя судьба. Я должна радоваться. Наверное. Не знаю... Но иногда я ловлю себя на какой-то глупой мысли: я та, что не стала... Что не стала? Кем не стала? Не знаю. Но точно знаю, что и знать не хочу. Мотоцикл километр за километром пожирал свободную ночную трассу. Сглаженное привычное движение, и скорость возрастает вдвое. А где-то были музыка и смех, где-то любили друг друга те двое, что смогли услышать и принять голоса своих стихий. Но здесь и сейчас на трассе, всё ускоряясь до полного отрыва от асфальта, ловила пересохшими губами пустой ветер та, что не стала...   07.11.2005 г.