Визит в сумерки
Автор - Shine
Он придвинул кресло поближе к окну. Заходящее солнце удлиняло тени деревьев. Просветы между ветвями заполнялись всеми оттенками желтого и красного. Картина была такой яркой еще и потому, что смотрел на нее
через только что вымытые окна.
Надо сказать, он был доволен тем, что наконец-то решился на этот ремонт. И что все уже позади. Сейчас дом выглядит почти так, как и раньше. Интересно, изменился бы он, если бы Серена была дома? Провели тут месяц после свадьбы, а через полгода… Все еще не мог смириться с ее смертью. Серена была слишком молода, чтобы умереть. Может, именно поэтому она так упорно верила в перевоплощение, в то, что обязательно возвратится сюда и завершит свою взрослую жизнь, которая только начиналась. Хотел бы и он в это верить. Мысленно часто возвращался к тем, последним, минутам.
Он поднялся с кресла и вышел на кухню. Возвратился с маленьким кувшинчиком воды, которую осторожно вылил в стоящий на окне цветочный горшок.
- Пей, Арта, - с нежностью сказал зеленой бесформенной голове колючего кактуса. Это Серена окрестила маленькое в то время растеньице именем Арта, а последними словами, которые сказала ему, были: «Заботься об Арте». Заботился о ней и доверял ей все свои тайны. Никто из знакомых и не догадывался, откуда исходит его нежная забота об этом единственном растении в доме.
Потом он опять уселся в кресле напротив окна. Контуры деревьев начали расплываться, цвета становились серыми.
Из задумчивости его вывел звонок в дверь. Но он не сразу поднялся, чтобы открыть. Не ожидал никого с визитом и поэтому каждого, кто мешал его покою, склонен был считать назойливым нахалом. Повторный резкий звонок все-таки заставил его открыть дверь.
Перед ним стояла молодая девушка лет двадцати.
- Можно войти?
Шире открыл дверь и впустил ее в дом.
- Вы по делу?
- Я – журналист.
Он зажег свет. Указал девушке на кресло возле небольшого камина, сам сел с другой стороны низенького столика. Ждал объяснения, но девушка молчала, с нескрываемым интересом разглядывая комнату.
Большие темные глаза выдавали ее волнение.
Хозяин, в свою очередь, позволил себе внимательно изучить неожиданную гостью. Она была одета со вкусом, хотя вещи на ней были явно не из дорогих магазинов. На коленях держала кожаную, чуть поизносившуюся
сумочку. После длительной паузы, когда он уже потерял надежду на то, что девушка заговорит, он решил взять инициативу в свои руки.
- Что вы будете пить?
- Мятный ликер, - не задумываясь, ответила она, как будто давно ожидала этого вопроса.
Он подумал, что в девушке удивительно сочетаются беззащитность и самоуверенность. Наполнил две хрустальные рюмки зеленым напитком. Не помнил, когда в последний раз пил ликер. Давно, когда еще была жива Серена… Подозревал, что ее отношение к ликеру было просто эстетическим.
Ей шел к лицу зеленый цвет…
- Я люблю эту рюмку, наполненную зеленым, - девушка оторвала его от воспоминаний.
«Это вообще-то не совсем правильно с точки зрения грамматики, - подумал он. – Как можно любить эту рюмку, когда видишь ее впервые?» С самого начала девушка не производила впечатления журналиста.
- Какова цель вашего визита?
- Хотела бы взять у вас интервью. Вы – известный композитор…
- Был. Вот уже двадцать пять лет занимаюсь только поиском и сбором произведений старых мастеров. Сам ничего не сочиняю.
- Ваши произведения не стали менее популярны.
- Это слишком сильно сказано. Просто о них сейчас опять вспомнили.
- Смерть жены прервала вашу творческую деятельность?
- Не люблю говорить о личных делах.
- Извините.
Снова воцарилось молчание. На этот раз оба чувствовали неловкость. Лицо девушки выражало напряженность. Она хотела задать следующий вопрос, но, по-видимому, ей ничего не приходило на ум.
Хозяин опять наполнил рюмки.
- Это ваш дебют?
- Почему вы думаете, что… - девушка замолчала и отставила рюмку. – Каждый когда-то начинает, - неуверенно добавила она.
- Для кого вы пишете?
Она поспешно вынула из сумочки какую-то местную газету, которую он никогда не видел. Ее щеки слегка порозовели.
- Вы взяли на себя нелегкую задачу. Чтобы хоть что-нибудь написать о человеке, надо его немного узнать. Предлагаю приготовить ужин вместе.
Как вы к этому относитесь?
- Прекрасно, - она подскочила и побежала на кухню.
Энтузиазм девушки убедил его в правильности сомнений относительно характера ее визита. Теперь он бы совершенно уверен, что она не журналист. Когда он собрался пойти на кухню, она уже выходила оттуда с подносом, полным тарелок и столовых приборов.
- Вы чрезвычайно проворны.
- Что мы приготовим на ужин?
Он смотрел, как она ставит поднос с посудой на маленький столик, как подходит к буфету, вынимает салфетки, раскладывает их на столе, еще раз возвращается к буфету, вынимает два серебряных подсвечника и ставит их по обе стороны стола.
- Не очень помню, что у меня в холодильнике…
- Конечно, рыбный суп в банках и…
- Вы и туда успели заглянуть?
- Нет, только мужчины редко меняют свои кулинарные пристрастия.
- Но ведь вы не можете знать мои.
Вместо ответа она улыбнулась.
В холодильнике, кроме банок с рыбным супом, была подлива к бифштексу, сыр, фрукты, яйца, зеленый салат.
- Бифштекс с картофелем фри и зеленый салат, - предложила она. – Может, вы хотите с горошком?
- А вы хотите салат?
- Мои вкусы тоже не изменились.
Признайтесь, что я их не могу знать, - холодно заметил он, немного раздраженный бессмысленной игрой, в которую девушка хотела его втянуть.
Она подошла к шкафчику под окном и открыла его левую половину.
- Лук слева, - сказал он.
- Знаю, но сначала возьму несколько картофелин для фри, - она безошибочно потянулась к корзинке с картошкой.
Пламя свечей отражалось в бокалах, наполненных красным вином. По комнате растекалось приятное тепло, и он готов был приписать это не только и не столько горящему камину, но и, конечно же, присутствию девушки. Перестал думать о том, кем она была и зачем пришла. Хорошо, что она была.
- Я сварю кофе. – Она поднялась, не отрывая от него взгляд.
Он знал, что те общие фразы, которыми они сейчас обменяются, не будут иметь никакого значения. Они могли бы сказать друг другу значительно больше…
- Наверное, я должен сам сварить кофе. – Он взял девушку за руку, а она нежным жестом прикоснулась к его лицу.
- Ты делаешь слабый.
- Откуда ты можешь это знать?
- Ах, откуда знаю… - оборвала его, освобождая свою руку из его ладоней, и пошла на кухню.
Потом они сидели рядом на диване. Он смотрел, как она пьет кофе маленькими глоточками, изящно поддерживая фарфоровую чашечку. Затем очень осторожно она поставила ее на низкий столик и сказала:
- У тебя и сейчас их пять? Помнишь, шестую разбила, когда распаковывала.
Ту чашку разбила Серена. Он, однако, решил не давать девушке возможность спровоцировать себя. Обнял ее за плечи.
- Живешь тут действительно один?
Действительно, - прижал ее крепче и поцеловал.
Она закинула ему руки на шею, и этот спонтанный жест сделал ее такой близкой, как будто они знали друг друга уже много лет.
- Идем наверх, в зеленую комнату, - шепнула девушка.
- Нет.
- Почему?
Он молчал.
- Решил сделать из этой комнаты музей? – оборвала себя, смущенная собственной наглостью.
Он не ожидал, что иллюзия развеется так быстро. Лишь на минуту удалось ему задержать действительность… И вновь поворот в прошлое, в те дни.
Подумал, не осталось ли еще чего-то, что можно спасти. Смотрел на девушку. У нее был немного обиженный вид. Почувствовал себя бессильным.
Единственное, чего он сейчас хотел, - отдалить минуту расставания.
Понял, как много она для него значит, и осознание этого так встревожило его, что боялся проронить звук, чтобы не ухудшить ситуацию неосторожным словом. Пусть так и сидит, обиженная, лишь бы не ушла.
Девушка смотрела на мужчину краем глаза, и он казался ей очень далеким.
Его почтительное молчание было почти оскорбительным. Но она напрасно боялась прикоснуться к нему снова. Он вообще не слушал, о чем она говорила. Она была тенью, воздухом. А ей так хотелось расшевелить его, хотелось, чтобы он хотя бы чуть-чуть обратил на нее внимание, а потом она уйдет.
Движением головы она отбросила назад волосы и улыбнулась немного вымученной улыбкой.
- Напрасно считаешь, что не знаешь, кто я. Возвратилась к тебе, но коль скоро ты меня не хочешь… - и направилась к лежащей на кресле сумочке.
Он повернулся в ее сторону. Ее «циничная», как он отметил про себя, улыбка была невыносима. Он уже знал, что проиграл, и единственное, что может его спасти, - это его гонор.
- Подожди, - его голос звучал твердо. – Целый вечер ты отлично забавлялась. Давай доведем игру до конца, чтобы тебе было о чем рассказать коллегам. Думаешь, не знаю, откуда взялась эта поразительная информация? Два месяца назад здесь был ремонт. Распорядитель нанял для помощи студентов. Не знаю, мыла ли ты окна, вешала занавески или только сопровождала своего парня. Ведь очень просто узнать расположение комнат и размещение в них вещей. В моем письменном столе ты нашла документ двадцатипятилетней давности о смерти жены, известного в то время композитора. Я выгляжу отшельником и чудаком, вот ты и решила покуражиться, разыграв со мной этот фарс с перевоплощением моей жены.
Поспорила с коллегами, что сделаешь из меня дурака?
Девушка была поражена этой вспышкой несдержанности. Когда он умолк, она поднялась и спокойно направилась к двери. Ее опущенный взгляд мог свидетельствовать и о чувстве вины. Но на полпути она остановилась и посмотрела на него своими большими темными, полными печали глазами.
- Заботься об Арте, - сказала она, закрывая за собой дверь.